Его энергия хлещет через край и яркими брызгами разлетается вокруг.
Каждая капля несет колоссальный эмоциональный заряд.
Человек, испытавший это воздействие, погружается в мир иллюзий.

Как следовало из короткой заметки в газете The New York Times METRO за девятое декабря 1994 года: на острове Капри был задержан полицией и препровожден в участок до полного выяснения обстоятельств происшедшего фотограф Дэвид Ляшанэлль (David LaChapelle)...
Все дело в надувной кукле, которую фотограф и его ассистенты, находясь па пляже, наряжали во время съемки сюжета для французской версии Vogue. Один из законопослушных граждан острова, заподозрив неладное, тут же сообщил в полицию. Разбирались долго — пришлось провести около десяти часов в полицейском участке. В результате сам мэр и шеф полиции города пришли извиниться за недоразумение и... вернуть куклу.
Но это еще не все. На следующий день всю бухту острова заволокло дымом, валившем с борта одного из катеров. По тревоге была поднята вся береговая охрана Капри. Опять ошибка — Дэвид Ляшапелль просто снимал продолжение фотоистории.

Сегодня его работы можно видеть в самых популярных модных журналах мира— Interview, The Face, Esquire и Vogue. Это максимум кича. Это секс, наглость, сумасшедшая экстравагантность и водопад красок — как, впрочем, и вся его жизнь.

Он родился в Хартфорде, Коннектикут, в 1964 году. В 1979 году его катастрофическая неуспеваемость но всем предметам (кроме занятий по искусству), нетрадиционная ориентация, активное нежелание одеваться как все и постоянная конфронтация с одноклассниками завершились уходом из школы.
В возрасте 15 лет он уезжает в Нью-Йорк, где устраивается па работу официантом в культовом по тем временам месте под названием Studio 54. Не стоит утруждать себя перечислением огромного списка имён знаменитостей, бывших там завсегдатаями. Достаточно будет назвать Энди Уорхола и поставить многоточие. Именно он через год и предложит Дэвиду место арт-директора в журнале Interview.

А пока Дэвид наслаждается Нью-Йорком. В этом городе ему нравится абсолютно все. Более того, уже в первый вечер в Studio 54 он снискал популярность именно тем, за что его просто ненавидели в Коннектикуте. Через год он поступил в Школу искусств Северной Каролины, о чем позже будет вспоминать. «Это было потрясающее место. Я попал в круг людей, увлеченных исключительно искусством. Многие преподаватели были нетрадиционно ориентированы и не скрывали этого. В общении приветствовались полная свобода мнений и открытость».
Там же Дэвид и увлекся фотографией. «Тогда я с головой был в реализме и в фигуративном искусстве, — говорит он. — Фотография стала для меня наиболее точным средством самовыражения. С тех пор, как я взял в руки камеру, мною нe было сделано ни одного рисунка»...Первый всплеск его популярности пришелся на период работы в журнале Interview. На Дэвида сыпались заказы из журналов The Face, British Vogue и др.
Но в 1984 году от СПИДа умирает его близкий друг. Потрясение было велико. Печать смерти легла на все, чем он занимался. Мысли, что и ему придется умереть, не могли не отразиться на творчестве. В 1985 году появилась целая серия снимков людей с крыльями ангелов. «Это были мои размышления о том, что есть после смерти».
Но долго тянуть с сомнениями было невозможно. Набравшись храбрости, фотограф идет на тест. Опасения не подтверждаются— реакция на ВИЧ негативная! «Вся моя жизнь перевернулась. Мне заново захотелось жить и смеяться. Мне захотелось переменить абсолютно все». Тогда-то и появился его стиль, известный сегодня по всему миру — вызывающий и яркий; его снимки — не имеющие ничего общего с реальным миром.В 1987 года, сразу после смерти Уорхола, его бесцеремонно выперли из Interview. Пару лет время тянулось ни шатко, ни валко. Но именно тогда Дэвид начинает еще более увлекаться яркими цветами и компьютером.

Цвет объясняется просто. «В восьмидесятых большинство снимающих «фэшн» работали в черно-белом. Это и Брюс Вебер, и Херб Риттц, и Эллен фон Унверт. Да и в одежде черный цвет главенствовал уже более десяти лет». Как говорит фотограф, его вдруг охватила жуткая ностальгия по семидесятым. «Мне чрезвычайно нравились снимки тех лет. Сплошное сумасшествие и развязность в одежде. Фантазия. Уход от действительности».

Что касается компьютера, то ответ фотографа прост. «Мне кажется, что все, кто против компьютера, —это те, кто негативно относится и к цвету вообще. Но ведь в мире действительно много плохой компьютерной обработки. А компьютер всегда будет лишь приложением к фотографии. Ведь чтобы результат был хорош, вам все равно придется начать с интересного снимка».

В 1996 году была издана книга LaCliapelle Land, сразу ставшая хитом в своем жанре. По данным Los Angeles Book Review она даже попала в десятку самых популярных (нефотографических!) изданий года. В том же году американским музыкальным каналом VH-1 Дэвид был признан самым эпатажным «фэшн»-фотографом года. «Я снимаю для поколения, выросшего на провокационной фотографии. Я являюсь частью индустрии развлечения. И чтобы мои снимки соответствовали этому, они должны быть провокационными и новыми».

Безусловно, он не единственный, кто снимает «фэшн». Феномен его успеха можно объяснить тем, что у него нет препятствий между замыслом и реализацией. Его снимки — это не только передача формы. Это безудержная фантазия и иллюзорность. И если многие стараются выдать вымышленное за реальное, то у Дэвида иллюзия остается иллюзией.

© Дмитрий КИЯН