Реконструкция реальности (текст и фотографии из журнала foto&video 5 за 2000 год)

Творчество Джерри Уэлсмана/Jerry Uelsmann сродни веч­ному безграничному течению времени во вселенной. Оно не поддается классификации ни в одной системе координат. Его изображе­ние вне конкретного пространства. Мате­риальный мир, очевидной данностью своей заставляющий всегда понимать его именно как данность реальную, для фотографа яв­ляется всего лишь матрицей для последую­щего осмысления и трактования. Этот мир по воздействию на сознание сравним с «Одиссеей 2001» Кубрика или «Солярисом» Тарковского. Все это вещи одного порядка: размышления, не имеющие ни начала ни конца, но всегда сохраняющие актуаль­ность в будущем, какими они являются в настоящем и какими были в прошлом.
Вклад Джерри Уэлсмана не только как светописца, но и как автора интересных статей и лекций, в мировую фотографию огромен. И если его снимки представляют собой уже законченные творения, то статьи дают уникальную возможность познако­миться с тем, что лежит в основе их появле-ния: философией фотографа. Одну из та­ких работ, «Световые записи» /«Light Notes», мы и предлагаем вашему вниманию.

«Акт фотографирования одновременно и сложен, и прост, так как представляет собой действие сознательное и предсознательное. Так как я верю в то, что поиск откровенного (сенсационного) есть неотъемлемая часть нашей человеческой сущности, мне трудно дать оценку тем, часто едва заметным ощущениям, что подталкивают меня нажать па спуск и после продолжать свои фотографические манипуляции с изображением. Однако я знаю, что откровенное является предпосылкой, необходимой составляющей любого открытия. На таком уровне многие фотографии кажутся завершенными в тот момент, когда я нажимаю на спуск. Очевидное заявление, что делается в этот момент, часто прямо и декларативно: я люблю тебя, гора! Или — какое невероятное дерево! Несколько лет назад к концу длинного съемочного дня, обрабатывая пленку, я вдруг осознал, что все время, в течение которого шторки моей камеры были в открытом положении, не превышало приблизительно и двух секунд— и, учитывая определенную долю везения, можно сказать, что они являются самыми значимыми и визуально стимулирующими секундами этого дня.

 
Основываясь на своем собственном багаже знаний, я прихожу к выводу, что опыт всего времени работы с камерой по­рождает довольно особенный способ от­ношения к миру и понимания его. Более того, камера есть лицензия на исследова­ние, стимул, что соблазняет пас пойти на взаимодействие с окружающим миром. Простое владение камерой склонно уси­ливать степень нашей восприимчивости. С камерой мы можем более внимательно, без посторонней помощи и без чувства застенчивости изучать фрагменты окру­жающего нас мира. И трещина на мосто­вой вполне может послужить нам визу­альным стимулом с поэтичными и загадочными вытекающими.

Более того, во взаимодействии этом совсем не обязательно выражать свои мысли ясно и понятно.
Я пришел к осознанию еще одной значимой части фотографических поисков, что происходит на предсознательном уровне. Я говорю о личном, внутреннем восприятии, позволяющем исследовать то, что у объекта находится за границами видимого. Впервые с этим меня познакомил МайнорУайт/Minor While в пятидесятых (Майнор Уайт — известный американский фотограф, основатель и в первые годы главный редактор журнала Aperture — прим. ред.)

 
Во времена моей учебы у Уайта главным изречением на наших занятиях было: «Фотографировать предметы нужно не только за то, что они есть, но и за то, что они еще собой представляют». Это отношение и по сей день является существенным компонентом в процессе моей работы с изображением.
В то время, как осознание камеры как машины, творящей метаморфозы, пришло ко мне в первые годы фотографической карьеры, потребовалось несколько лет на то, чтобы я полностью постиг мысль: весь фотографический процесс есть акт-метаморфоза.
Одним из наиболее важных изменений, произошедших в художественном мире при переходе из девятнадцатого века в век двадцатый, стало то, что художник нынешнего столетия оказался более вовлечен в процесс личностного выражения, нежели исключительно воспевания ценностей общества или церкви. Вместе с этим изменением пришло и более глубокое осознание того, что художник может изобрести реальность гораздо более значимую в сравнении с той, что мы буквально видим перед собой. С огромным энтузиазмом подписываюсь под этим убеждением.

Я стараюсь начинать свою работу, ничего заранее не продумывая. Каждый щелчок затвора предполагает эмоциональное и визуальное вовлечение и содержит в себе потенциал для установления гораздо более тесного взаимопонимания с основополагающим аспектом объекта и моих к нему чувств как сознательных, так и предсознательных. Контактные отпечатки становятся для меня своего рода визуальными дневниками всего того, что я увидел и прочувствовал посредством камеры. В них — те семена, из которых и произрастают мои изображения. Перед тем, как войти в лабораторию, я внимательно изучаю эти контакты, стараясь найти в них свежие и новаторские сопоставления, которые могли бы расширить возможности первоначальной темы. Самое же главное во всем этом то, что я стараюсь удивить самого себя. Ожидание открытия новых возможностей становится моей величайшей радостью.

 
Преподавая фотографию в университете вот уже в течение 25 лет, я с невероятной силой ощутил контраст между непосредственно фотографическим опытом и опытом традиционного преподавания. В академическом окружении, которое часто кажется излишне структурированным, и господствующая направленность которого нацелена на развитие левого полушария мозга, я ощущаю огромное облегчение, когда наблюдаю признаки растущей заинтересованности и волнения , порождаемые фотографическим опытом.

Для многих студентов фотография предлагает иную систему обучения и понимания. Я убежден в том, что час, проведенный на прогулке с камерой в руках, иногда куда более важнее часа, потраченного в библиотеке. Притом что многие из моих учеников преуспели в фотографии и связанных с ней профессиях, скрытой повесткой моих курсов всегда было стремление сделать людей более чувствительными через предоставление им способа отношения с миром, отличного от уже известных.

Значительное внимание в моей фотографии отводится природе и пейзажу. Природа — понятие очень субъективное, и меня лично привлекают снимки, которые пробуждают наши чувства относительно представленной реальности. Притом, что мои пейзажи не документируют реальность такой, какой она воспринимается буквально, я надеюсь, что они еще и переступают границу этой реальности, будучи обогащенными из источника моего собственного опыта. Мне бы хотелось, чтобы созданные мною синтезированные и реконструированные изображения испытывали правдоподобность, присущую фотографии. Вроде бы вся информация на поверхности, но при этом остается еще и много загадочного.

Я верю, что возможности человека передавать вещи за гранью видимого огромны. Этот феномен можно наблюдать во всех жанрах изящных искусств, так как мы находимся в постоянном поиске новых способов объяснения мира, который иногда раскрывается перед нами в мгновения понимания, выходящего за границы нашего привычного опыта. Сегодняшний рост популярности искусства как раз свидетельствует о потребности че-ловека в подобных мгновениях трансцендентального характера и показывает, что большинство из нас с удовольствием получили бы знания, которые позволяют по­стигать возможности искусства и познавать жизнь».

За последние сорок лет у Джерри Уэлсмана состоялось более сотни сольных выставок, и вышло в свет десять книг.

Самая последняя — «Museum Studies» (Nazraeli Press)—опубликована в прошлом году. В нынешнем ожидается выход очередной публикации — «Jerry Uelsmann: Approaching the Shadow».
Текст «LightNotes» и снимки:
© Джерри Н. У алеман/Jerry N. Uelsmann

_____________________________________________________________

* Журналы и книги теряются и крадутся, ну а раз у меня пока есть возможность возиться с этим web-рессурсом, понемногу буду выкладывать тех, кого уважаю и люблю.